Философия самотрансцендирования свободы личности в любви и привязанности




Волохова Елена Викторовна

доцент ,кандидат юридических наук
ФГБОУ ВПО «Южно-Российский государственный политехнический университет (НПИ) имени М.И. Платова», Россия, г. Новочеркасск


Аннотация: В статье доказывается, что подлинная любовь, в отличие от невротической или садомазохистской привязанности, страсти, влюбленности и т.п., основана на свободе и взаимопонимании обеих сторон. Любовь следует отличать от привязанности к кому-либо или чему-либо, которая предполагает эмоциональную несвободу от человека или какого-либо объекта или занятия, особенно если привязанность приобретает крайние формы и становится зависимостью.

Ключевые слова: человек, свобода, любовь, привязанность, зависимость.




Библиографическое описание: Волохова Е.В. ФИЛОСОФИЯ САМОТРАНСЦЕНДИРОВАНИЯ СВОБОДЫ ЛИЧНОСТИ В ЛЮБВИ И ПРИВЯЗАННОСТИ [Текст] // Научный поиск в современном мире: сборник материалов 11-й международной науч.-практ. конф., (г. Махачкала, 31 января 2016 г.) - Махачкала: Издательство “Апробация", 2016 – С.112-114


Категория свободы является одной из центральных в сущности понятия «любовь». В этом отношении стоит признать правоту А.М. Руденко, который, отмечая, что любви по необходимости быть не может, пишет: «Любовь означает возможность свободного выбора. Двое любят друг друга, если они вполне способны обойтись друг без друга, но выбрали совместную жизнь. Зависимость бывает очень похожей на любовь, поскольку предстает как сила, крепко привязывающая людей друг к другу. Но на самом деле это не любовь; это форма антилюбви. Она нацелена на то, чтобы брать, а давать. Она способствует инфантилизму, а не развитию» [3, с. 6]. С этим трудно поспорить. Действительно, всякая подлинная любовь, в отличие от невротической или садомазохистской привязанности, страсти, влюбленности и т.п., основана на свободе и взаимопонимании обеих сторон. Доказательством этого является то, что когда «основой чувства становится подчинение, то любовь сразу же приобретает содержание мазохистской привязанности, как бы ни рационализировалась такая связь» [4, с. 201]. Конечно, садомазохистская привязанность имеет общие черты и даже функции с любовью, помогая, например, избавиться от ощущения одиночества и бессилия, но любовь в отличие от нее не разрушает и истощает, а обогащает и развивает личность. Подлинная любовь, добровольная и равноправная, создает союз, учитывающий своеобразие личности друг друга.

В то же время существует и иная традиция смысловой экспликации соотношения категорий свободы и любви, подчеркивающая, что свобода как раз может стать препятствием в любви потому, что, являясь возможностью поступать, как хочется, она может привести к разрушению отношений между людьми и к одиночеству: «Устранив все формы зависимости, человек, в конце концов, остается наедине с собой. Исчезают многочисленные узы, которые хотя и ограничивали свободу человека, но зато делали его близким определенному кругу людей, связывали его с природными, материальными и духовными ценностями, позволяли общаться, то есть делали его личностью….» [1, с. 105]. Последнее также имеет под собой фактические основания и не лишено истины. При этом парадокс в том, что выходом из данного положения провозглашается именно любовь как фактор, ограничивающий деструктивное проявление абсолютности свободы за счет того, что она добровольно подчиняется в любви во имя блага по отношению к значимому Другому, к которому любящий испытывает эмоциональную привязанность. А она в свою очередь также требует философского исследования в контексте категории «свобода».

Несомненно, значимым в философско-антропологическом исследовании является экспликация дихотомии «свобода – привязанность (зависимость)». Понимание свободы как отсутствия зависимости традиционно причисляется к категории «свободы от» и понимается в негативном значении, ибо оно еще не содержит потенциальных оснований для ее реализации, а лишь создает изначальные предпосылки. Однако без них тем более свобода невозможна. Поэтому полноценный анализ феномена свободы должен включать в себя и исследование ее в контексте привязанности (зависимости). Привязанность к кому-либо или чему-либо предполагает эмоциональную несвободу от человека или какого-либо объекта или занятия, без которых человек не может вести нормальную жизнедеятельность и иметь позитивное ощущение и восприятие мира. В умеренных пределах все люди, так или иначе, привязывается к близким людям, видам деятельности, нормам жизнедеятельности и т.п.

Однако когда привязанность приобретает крайние формы и становится зависимостью, при которой человек перестает управлять собой и начинает демонстрировать зависимое поведение, тогда это приобретает «…форму социального существования, при которой индивид, воспринимающий реальность как дискомфортную, начинает избегать ее, вместо того, чтобы попытаться изменить социальную данность, а в качестве способа подобного «ухода» он выбирает искусственно измененное состояние сознания» [2, с. 5]. Формы привязанности (зависимости) многообразны: сексуальные и любовные аддикции, зависимость от алкоголя, табака, нездоровой пищи, гемблинг, зависимость от Интернета и мобильных телефонов, телевещания и т.п. При этом в формировании зависимой личности детерминирующими факторами являются не только внутриличностные диспозиционные характеристики, но и социокультурные условия, которые выступают как пространство ее становления.

Проблема освобождения от зависимостей в истории культуры поднималась неоднократно, но ключевой она стала в буддизме. Однако довольно радикальный путь избавления от привязанностей и зависимостей от жизненных благ, предложенный в традиционном буддизме, оказался настолько радикальным, что еще при жизни Будды привело к появлению различных ответвлений и сект. Признавая частичную правоту идей, изложенных в буддизме относительно необходимости воспитания умеренности в отношении к жизненным благам, все же трудно согласиться с тем, что во имя избавления от жизненных страданий нужно жертвовать самими жизненными благами и привязанностью к ним. В то же время философское осознание временности любых благ и ценностей, в том числе и жизни самого человека, а также формирование соответствующего ценностного отношения к ним на основе данного осознания, учитывающего их временность и относительность, является, на наш взгляд, абсолютно необходимым условием достижения внутренней свободы и самодостаточности личности. При этом соврем не обязательно отказываться от какой- бы то ни было привязанности лишь только потому, что она имеет относительный, трансформирующийся, эволюционирующий и временный характер, ибо все, с точки зрения научного и философского анализа, измеримо лишь в данных категориях. Формируемое большинством религий создание, признающее лишь ценность абсолютности, в реальной человеческой жизнедеятельности часто приводит к неадекватному и неценностному отношению к тем жизненным благам, которые застуживает подобного отношения, что становится причиной их утраты. И лишь утрата, причем безвозвратная, чаще всего становится фактором, который позволяет человеку ощутить истинную цену утраченному благу. Чаще всего это бывает с ценностями молодости, здоровья, близких отношений и т.п. Отсюда следует, что путь избавления от привязанностей и зависимостей все же также связан с развитием сознательного отношения к своей жизни и управлению своими когнитивными и эмоционально-волевыми состояниями.

 

Список литературы:

1. Казакова, Н.Д. Свобода и любовь как атрибуты бытия личности / Н.Д. Казакова // Социальная политика и социология. – 2007. – № 3. – С. 102 – 110.

2. Олехнович, И.Б. Зависимая личность в современном российском обществе: формирование, проявление, социальная адаптация: дис… канд. филос. наук: 09.00.11 / Ирина Борисовна Олехнович; Южный федеральный ун-т. – Ростов-на-Дону, 2015. – 156 с.

3. Руденко, А.М. Философско-антропологические и социокультурные основания феномена любви / А.М. Руденко. – Новочеркасск: Лик, 2014. – 158 с.

4. Фромм, Э. Бегство от свободы / Э. Фромм // Бегство от свободы; Человек для себя / Пер. с англ. Д.Н. Дудинского; Худ. Обл. М.В. Драко. – Мн.: ООО «Попурри», 2000. – С. 3 – 366.

Предстоящие заочные международные научно-практические конференции
XVII Международная научно-практическая конференция «Теоретические и практические проблемы  развития современной науки»
XVII Международная научно-практическая конференция «Теоретические и практические проблемы развития современной науки»
XVIII Международная научно-практическая конференция «Научный поиск в современном мире»
XVIII Международная научно-практическая конференция «Научный поиск в современном мире»
XIX Международная научно-практическая конференция «Научный поиск в современном мире»
XIX Международная научно-практическая конференция «Научный поиск в современном мире»