ИГРОВЫЕ АСПЕКТЫ ПРАЗДНИКА

Аниконова Татьяна Григорьевна

Современная праздничная культура России, как и культура в целом, находится в стадии становления, её мировоззренческая и ценностная основа пока недостаточно ясна. Поэтому основной проблемой современных праздников, особенно в городской среде, где наиболее ярко проявляется кризис отношений между социумом и личностью, является дистанцирование массы празднующих от деятельностного участия в нем. Современный горожанин не столько «участник», сколько «зритель», потребитель зрелища. А ведь в сфере праздничной культуры эффективным способом преодоления социального отчуждения всегда были зрелища, в которых участники были его творцами. Зрелища наглядно демонстрировали «преобладающие в общественной психологии (…) коллективные ценности» [9, с.10].

Согласно теории М. Бахтина, праздник есть жизнь, оформленная игровым способом [1]. Эту же мысль мы находим у Й. Хейзенге, утверждавшем, что «игра (…) находит себе место в сфере праздника и культа, в сфере священного» [8, с.22]. К. Жигульский называет праздник символической игрой, которая «реориентирует практику в направлении мифа, придающего ей смысл» [5, с.69].

Праздники имеют огромное значение для социума, ибо они напрямую связаны с ценностями, подтверждающими его культурную тождественность, оригинальность, приверженность традициям.

Праздничное зрелище многие века было основным средством массовой коммуникации, являясь традиционным типом передачи информации от поколения к поколению. В зрелищной форме, как утверждает А. Гуревич, происходило повторение прожитого опыта, воспроизводство действий и поступков прошлого. Задача зрелища состояла в передаче веками устоявшейся информации об устройстве мира и места человека в этом мире. Человек соотносил свои действия с традицией, осознавал «свой опыт в категориях коллективного сознания, овеществленных в религиозном или социальном ритуале, в образцах поведения» [4, с.207]. Именно поэтому при смене общественной формации праздник становится объектом пристального внимания пришедшего к власти класса. Он превращается в механизм, способствующий быстрейшему продвижению в массы новых идей и новых ценностей с помощью символических игр.

Сам праздник всегда и везде представлял собой прежде всего зрелище. Его обряды, торжества, развлечения происходили на глазах празднующей группы, обычно выступающей в роли зрительской аудитории. Но вместе с тем эта аудитория представляла собой собрание активных участников представления, готовых в любую минуту включиться в действие.

Во всех обрядах и ритуалах, существующих в любом обществе с глубокой древности до наших дней, существует игровое начало. Как считает Й. Хейзенга, любой культ, по сути, есть показ, драматическое представление, образное воплощение. Человечество разыгрывает порядок бытия в священной игре. И в этой игре, и через игру человечество вновь воплощает представленные события и помогает тем самым поддержанию мирового порядка [8]. В праздничной игре разыгрывается жизнь в миниатюре, переведенная на язык условных символов. В то же время она выводит человека за пределы обычной жизненной колеи (опять же за счет символа), освобождает от законов и правил жизни.

Г.-Г. Гадамер считает, что «игра является элементарной функцией человеческой жизни и человеческая культура без неё вообще немыслима. Когда мы говорим об игре, то имеем в виду ритмическое повторение какого-либо движения» [3, с.156]. Праздничная игра предстает, таким образом, повторением, возвращением праздничных архетипов. С помощью праздничной игры мы осуществляем тождество с теми, кто праздновал до нас и будет праздновать после нас. Мы идентифицируем себя со всеми предшествующими и последующими поколениями, осуществляем временную и пространственную коммуникацию со всеми предками и потомками. Причем это происходит, даже если мы не впрямую принимаем участие в игре. Зритель не может не участвовать в ней, он полностью ею поглощен, то есть внутренне участвует в повторяемом движении. Это коммуникативное действие, в котором не такая большая разница между тем, кто играет, и тем, кто наблюдает. Зритель – составная часть праздничной игры, не просто реагирующий на происходящее в его поле зрения, но и оказывающий прямое воздействие на происходящее. Когда-то игры, являясь коллективным действием, носили священный характер и означали победу добра над злом, богов над злыми духами. Со временем символическое значение игры было утрачено, но и сейчас игра во всех формах выступает как исключительно важный и часто встречающийся элемент многих праздников. Игровые формы становятся все более востребованными практически во всех праздниках. А. Каргин и Н. Хренов объясняют это ситуацией кардинальной ломки общественных структур, когда сфера повседневных занятий, сфера общения и поведения людей насыщаются зрелищно-игровыми, театральными формами, и сама культура приобретает зрелищно-игровые очертания [6]. Недаром в свое время Л.С. Выготский назвал игру и искусство средством «взрывного уравновешивания со средой в критических точках нашего поведения» [2, с.338].

Игровое действие чаще всего выражено в народных праздниках. Организаторы стремятся включить в ткань праздничного веселья максимальное количество игр. Но, даже если зритель не принимает в них активного участия, это не значит, что прием не работает. Построение праздника по типу игрового действия в любом случае использует игровой потенциал пришедших на праздник. Задача организаторов праздника в этом случае – создать соответствующую праздничному событию среду, погружаясь в которую, зритель может проявить свою творческую активность. В этом интересен опыт Москвы. Например, в рождественско-новогодние праздники 2014 года Красная площадь превратилась в ярмарочную. Полтора месяца праздничного разгула вовлекли в игровую стихию праздника десятки тысяч людей. Коммерческий проект ГУМа в честь его 120-летия выстроен по западному образцу организации рождественских ярмарок, но в то же время он отсылает нас к XIX веку России, когда городские ярмарочные увеселения и зрелища разворачивались не только в Москве, но и во всех крупных городах. Каток, ярмарка, ледяные фигуры, елка и аниматоры в костюмах конца XIX века на главной площади страны, воссоздав атмосферу российского города прошлых веков, не только доставили участникам действ удовольствие откушать блюда русской кухни и принять участие в играх и забавах. Они подарили радость бытия именно здесь и сейчас, сплотили их чувством причастности к единой культуре. Произошла культурная самоиндетификация, для которой в целом характерна, в том числе, и актуализация прошлого, опора на опыт предшествующих поколений.

Актуализация прошлого прослеживается в культурной политике государства. Игровое начало праздника начинает осмысливаться буквально. Если еще недавно при организации и постановке праздничного действа ставка делалась на театрализованные формы праздника, то сейчас – на игровые, предполагающие непосредственное участие масс.

Так, мероприятия по реализации государственной программы
«Патриотическое воспитание граждан Российской Федерации на 2011–2015 годы» предполагают организацию массовых театрализованных действий на полях ратных сражений и воинской славы России. Эти действа проводятся в виде реконструкций, которые обладают яркой зрелищностью и помогают легко и быстро создать ситуацию игрового общения.

Летом 2013 года, во время праздника в честь 70-й годовщины сражения под Прохоровкой, реконструкцию боя заменили реконструкцией военно-полевого лагеря. Боевая техника, шлагбаумы, полевая кухня, «бойцы» и «медперсонал» в форме советских солдат, – все это позволило максимально приблизить зрителей к атмосфере 40-х. Они приняли участие в действии, примерив на себя роль участника событий прошлого. Таким образом, пришедшие на праздник прикоснулись к истории, ощутили свою сопричастность ей. В празднично-игровой деятельности людей исподволь происходило формирование историко-культурного компонента, важнейшей основы качеств личности.

На праздничной церемонии открытия сочинской олимпиады организаторы также использовали игру. В прешоу зрители активно включались в действие. Это выражалось прежде всего в том, что каждый, получив светящуюся медаль, стал непосредственной частью огромного видеоэкрана, то есть частью действия. В то же время профессиональные ведущие прешоу провоцировали зрителей на участие в играх, основной целью которых было не только создание праздничного настроения, но и установление эмоционального контакта со всеми собравшимися в сорокатысячном зале.

В ситуации игровой коммуникации, пропустив окружающий мир через призму субъективных восприятий и представлений, человек сначала чувствует, а потом, спустя время, и осознает такие понятия, как «коллективизм», «патриотизм», «долг». Коллективная игра способствует рождению общего мировоззрения, формирует общие ценности. Еще Платон утверждал, что «характер игр очень сильно влияет на установление законов и определяет, будут они прочными или нет. Если дело поставлено так, что одни и те же лица принимают участие в одних и тех же играх, соблюдая при этом одни и те же правила и радуясь одним и тем же забавам, то все это служит незыблемости также серьезных узаконений» [7, с.275]. Игра – важный механизм формирования ценностей. Это необходимо учитывать при организации и проведении праздника именно сейчас, когда в силу общественных изменений, экономических причин происходит дезориентация человека в социальном пространстве.

Праздник позволяет актуализировать многие общегражданские проблемы. Подает он эти проблемы в яркой, образной, эмоционально окрашенной форме, провоцируя игровое поведение и эмоциональное переживание зрителя. Оно, в свою очередь, вызывает потребность соотносить свою жизнь и следовать тем идеалам, которые демонстрирует праздник. В результате формируется новая праздничная культура, которой есть что сохранять и передавать последующим поколениям.

Список литературы:

1. Бахтин, М. М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса / М.М. Бахтин. – 2-е изд. – М.: Худож. лит., 1990. – 543 с.

2.Выготский, Л.С. Психология искусства / Л.С. Выготский. – СПб.: Азбука, 2000. – 416 с.

3. Гадамер, Г.-Г.. О праздничности театра / Г.-Г. Гадамер. Актуальность прекрасного. – М.: Искусство, 1991. – 367 с.

4. Гуревич, А.Я. Проблемы средневековой народной культуры / А.Я. Гуревич – М., 1981.

5. Жигульский, К. Праздник и культура / К. Жигульский – М., 1985. – 336 с.

6. Каргин, А.С., Хренов, Н.А. Традиционные досуговые ценности в их исторических и современных формах функционирования / Сохранение и возрождение фольклорных традиций. Сб. науч. тр. Вып. 7: Традиционные формы досуга: История и современность. – М.: Государственный республиканский центр русского фольклора, 1996. – 232 с.

7. Платон. Законы / Платон. Соч. Т. 3. Ч.2. – М., 1972. – 584 с.

8. Хейзенга, Й. Homoludens; Статьи по истории культуры / Й. Хейзенга. – М: Прогресс-Традиция, 1997. – 416 с.

9. Хренов, Н.А. Зрелища в эпоху восстания масс / Н.А. Хренов; Гос. Ин-т искусствознания М-ва культуры и массовых коммуникаций РФ; Научн. Совет РАН «История мировой культуры». – М.: Наука, 2006. – 646 с.