info@aprobacia.ru
тел.:+7 989 669 15 15
info@aprobacia.ru
тел.:+7 989 669 15 15
Одним из важных понятий постмодернистской текстологии является понятие «интерстекстуальности», когда любой текст становится интертекстом, т.е. диалогом различных видов письма. Интертекстуальность представляет собой явление, отражающее взаимодействие текстов и мировоззрений в процессе развития мировой культуры [2. с.32]. Язык любого постмодернистского художественного произведения характеризуется множественностью интерпретаций. С этой точки зрения семантический потенциал имени собственного в литературном тексте данного направления характеризуется потенциальной амбивалентностью. Ономастические единицы становятся важными смысло- и стилеобразующими элементами текстового пространства, актуализируют новые коннотативные и ассоциативные значения. Социальные и символические коннотации имени собственного очень богаты [3. с.432]
Средством реализации принципа интертекстуальности в постмодернистском художественном произведении является аллюзия, указывающая на определенный литературный, историко-культурный факт или лицо, обращающаяся к культурной памяти читателя. Аллюзии реализуют интенсивные ассоциативные связи, соединяя любой текст с другими уже созданными ранее. Чаще всего аллюзия отсылает читателя к ономастической единице: фамилии и имени писателя, названию произведения, откуда берется цитата. Подобные имена собственные не появляются на страницах произведения, они присутствуют в нем «виртуально», т.е. имплицитно. Имплицитная ономастика – имена собственные, не упоминающиеся в текстах автора, но возникающие в языковом сознании читателя на основе аллюзий и ассоциаций [1,с.137]. Это могут быть одиночные виртуальные ономастические единицы или несколько онимов, связанных друг с другом (например, имя автора, название его произведения, имя главного героя). Они возникают в голове у реципиента постмодернистского художественного текста как цепочка виртуальных ономастических единиц. Длина подобной цепочки зависит от культурной и языковой компетенции читателя.
В произведениях русского писателя-постмодерниста В. Пелевина можно выделить следующие способы продуцирования имплицитных ономастических единиц:
1) через имя (прозвище) героя. Капитан Лебедкин из романа «Числа» имеет прозвище Леон. «А я – скромный джедай Леонид Лебедкин. Можно просто Леон. Четвертое главное управление ФСБ по борьбе с финансовым терроризмом». Прозвище – аллюзия на фильм с одноименным названием, в котором роль киллера Леона исполнил французский актер Жан Рено, создавший на экране образ сильного и практически не уязвимого человека.
2) через воспроизведение стиля автора. В начале романа «Жизнь насекомых» герои Артур и Арнольд встречают иностранца Сэма Саккера. Роман М. Булгакова «Мастер и Маргарита» начинается с момента встречи Берлиозом и Бездомным некоего иностранца Воланда. Знаком «иноземности» обоих персонажей – Сэма и Воланда – выступают большой обтекаемый кейс и трость с набалдашником в виде головы пуделя.
3) через использование одинаковых мотивов. Например, мотив превращения в романе В. Пелевина «Жизнь насекомых» (неожиданная трансформация на глазах читателя людей в насекомых) позволяет выстраивать следующие имплицитные ономастические цепочки: Ф. Кафка, «Превращение», Грегор Замза; братья Чапеки, «Жизнь насекомых»; Э. Ионеско, «Носороги», Беранже; М. Булгаков, «Собачье сердце», Шариков.
4) через аллюзию на название известного произведения. Одна из глав «Жизни насекомых» носит название «Полет над гнездом врага». Автор отсылает читателя к роману К. Кизи «Над кукушкиным гнездом» и фильму «Полет над гнездом кукушки» с Джеком Николсоном в главной роли.
5) через цитату из произведения. В романе «Generation “П”» В.Пелевин использует аллюзии на русскую классическую литературу для создания слоганов: «И дым отечества нам сладок и приятен. Парламент», «UMOM ROSSIJU NE PONYAT, V ROSSIJU MOJNO TOLKO VYERIT. “SMIRNOFF”», «Мировой «Пантин Pro-V», господи, благослови!». Изобретение рекламных слоганов с цитированием русских классиков А. Грибоедова, Ф. Тютчева, А. Блока позволяет писателю, с одной стороны, играть с читателем, давая возможность угадывать авторство и получать, таким образом, удовольствие от дешифровки текста, а, с другой стороны, проиллюстрировать мифотворческую способность рекламы.
6) через сходство персонажей и выполняемых ими функций в тексте художественного произведения. В романе «Generation “П”» некое таинственное животное, называемое сирруфом, играет для Вавилена Татарского роль гуру. Данный образ можно соотнести с духом Мескалито из книги «Учение дона Хуана» К. Кастанеды, который для главного героя становится проводником через границу двух миров. Оба персонажа, сирруф и дух, появляются после приема героем в пищу галлюциногена.
7) через ситуацию. В повести «Затворник и Шестипалый» куриное общество принимает Шестипалого за мессию, любая произнесенная им фраза мыслится как некое откровение. Ситуация «самозванства» является аллюзией на комедию «Ревизор» Н.В. Гоголя и отсылает к Хлестакову.
8) через ассоциативную связь финалов произведений. В конце романа «Чапаев и Пустота» главный герой отбывает во Внутреннюю Монголию, где Петра ждёт его любимая Анна. Читатель может провести параллель с романом М. Булгакова «Мастер и Маргарита», в котором мастер остается со своей возлюбленной в месте, обещающем им вечный покой. Финал также отсылает читателя к концовке романа В. Набокова «Приглашение на казнь», в котором главный герой выбирает свободу, отказываясь от добровольной роли жертвы.
9) через образ. В финале романа «Чапаев и Пустота» Петр получает от любимой женщины желтую розу: «…он протянул пустую бутылку с золотой этикеткой, сделанной из квадратика фольги. Из бутылки торчала жёлтая роза. – Она сказала, что ты поймешь». Данный образ является аллюзией на рассказ Х. Л. Борхеса «Жёлтая роза», в котором поэт Джамбаттиста Марине, находясь на пороге смерти, видит женщину, ставящую в вазу розу. Главный герой внезапно прозревает и осознает, что этот цветок существует в своей собственной вечности. О возможности создания человеком собственного мира и должен напомнить Петру Пустоте подарок Анны.
Имплицитные имена собственные, которые возникают в постмодернистском художественном тексте как интертекстуальные аллюзии и ассоциации, расширяют ономастическое пространство литературного произведения, делая его потенциально бесконечным. Культурная компетенция читателя и его желание вступить в предлагаемую автором игру позволяет реципиенту продуцировать множественные виртуальные ономастические цепочки.
Список литературы:
