ЛОКАЛИЗАЦИЯ РЕГИОНАЛЬНЫХ ФОНЕТИЧЕСКИХ ОСОБЕННО-СТЕЙ ВСОВРЕМЕННОМ ТВЕРСКОМ ГОРОДСКОМ ПРОСТОРЕЧИИ

Цветкова Светлана Петровна

Наше исследование соотносится с целым рядом научных работ, описывающих специфику сохранения в речевой среде города локальных фонетических элементов, генетически связанных с диалектом. Мы согласны, что считать просторечными можно те фонетические черты, которые встречаются на достаточно широкой территории в разных городах в речи потенциальных носителей просторечия значительно чаще, чем в разговорной речи носителей литературного языка, но реже, чем в речи носителей диалекта или полудиалекта [3, c. 251-253]. И в контексте нашего исследования под городским просторечием понимается разновидность устной нелитературной речи, являющаяся единственной коммуникативной формой для мигрантов-диалектоносителей, проживающих в городе не менее 30-ти лет, в речи которых наряду с другими нелитературными явлениями содержатся локальные, регионально обусловленные компоненты

Город Тверь, как и большинство российских городов, представляет собой смешанное речевое пространство: в нем представлены речевые навыки не только различных социальных слоев, но и различных микрогрупп, объединенных общими истоками происхождения, общностью микротерриториальной. Так на территории области представлены ареалы исторически сложившихся групп народных говоров: имеются говоры как северной, так и южной локализации, а также среднерусские говоры. Кроме того, западные районы области испытывают влияние белорусского языка, а северные – карельского.

Город Тверь в настоящее время является центром геоэкономического и миграционного влияния на центральную часть Тверского региона. Северная часть области находится на периферии зоны влияния Петербурга; а почти вся восточная часть области входит в Московскую межобластную систему расселения [1, c.144].

Сегодня доказано, что специфика языкового облика города в значительной степени определяется особенностями просторечия и разговорной речи. А территориальные особенности этих форм речевого поведения обусловлены преимущественно диалектным окружением [4].

При оценке условий реализации речевых навыков говорящего субъекта в новых коммуникативных условиях мы учитываем следующие факторы влияния:

• Ø территориальные особенности говора, являющегося для субъекта родным – этот фактор обозначен нами как локативный;
• Ø временной интервал проживания в городе – темпоральный фактор;
• Ø социальные характеристики носителя ГП– социолингвистический фактор;
• Ø коммуникативный фактор: особенности окружающей речевой среды, коммуникативные потребности и предпочтения и др. Описание данных факторов является авторским [6, с.145-153].

Мы также предполагаем, что на сохранность тех или иных локально представленных в речи региональных компонентов влияют особенности речевой (это понятие уже, чем коммуникативная память) памяти субъекта. В отличие от культурной памяти, коммуникативная память характеризуется неформальностью и неустойчивостью, так как в рамках этой памяти происходит не только обмен информацией, но и постоянная перемена сфер ее употребления[2]. Мы разделяем эту точку зрения и считаем, что фонетический материал также неустойчиво сохраняется речевой памятью субъекта и при определенных обстоятельствах (например, в ситуации специального опроса-анкетирования, когда субъекту необходимо намеренно вспомнить какие-либо факты из его жизни) проявляется в виде усвоенных в детстве речевых моделей поведения.

Применив сравнительно-сопоставительный метод, мы выявили следующие особенности процесса утраты локальных элементов в тверском ГП данного временного среза.

Говоры Калининской подгруппы (среднерусские говоры) отличаются специфической особенностью ударного слога, где гласный находится между двумя мягкими: в этой позиции литературным <э>, <о> соответствует звук [и]. В тверском городском просторечии ведущим вариантом произношения в этой позиции стал звук [э]. Приведем примеры: [п' Э с' н' и, д' Э в' и ц ы, с' Э ч к ъ, т в' Э р', п э ч Э н' j ь, в' Э т' ь р, к а п' Э j ь ч к ъ, н аÈф' Э р' м' ь]. Эти данные свидетельствуют о том, что [и]- признак исчезает из городского просторечия, приобретая ситуативное употребление.

Рассмотрим еще одну позицию. Гласные неверхнего подъема <о>, <э> в позиции после парных мягких согласных в традиционной системе говоров рамешковско-кимрского ареала Калининской группы реализуются в постоянном варианте [э], в отличие от говоров того же объединения, где устойчив вариант [и]. В тверском городском просторечии, в его современном состоянии, [э]- признак, оставаясь одним из ведущих признаков произношения в данном типе слога, входит в сопоставительные ряды отношений с другими фонетическими вариантами: [и], [а], [о], но процесс изменения [э]- признака носит поэтапный характер.

Следует отметить, что звук [и], освоенный некоторой частью носителей тверского ГП, отличается от литературной усредненной нормы произношения [и^э]. [И] в городском просторечии произносится очень напряженно, как в ударном типе слога, и в транскрипции может быть обозначен только как [и]. Информанты, которые полностью овладели [и]- произношением, в остальных трех позициях могут сохранять остаточное употребление [э] в позиции t' a t A на месте <о>. Приведем примеры. <о>: [л' э ж А н к ъ, з' э р н А, у м' э р л А, к л' э п А л / р' и в У, с' и с' т' О р, в' и з' И, н' и с' И, п' и к л' И, т' и л' А т ъ; <э>: д' и р ж А л' и, н' и ч и в О, ц в' и т Ы ] и т.п.

Вместе с тем, в позиции первого предударного слога после мягких согласных в соответствии с фонемами <о>, <э> в тверском ГП наблюдается в речи отдельных информантов специфический звук [а], который никогда не был присущ исконной системе говора, но который и не является нормой произношения в литературном языке. Речь идет о таких случаях употребления, как: [в' а д р О, л' а ж А н к ъ, с' а с т р А] и т.п. Этот процесс затронул практически все окающие говоры на территории России: Архангельская область, Новгородская область и др., а также на территориях позднего заселения: Урал, Сибирь, Дальний Восток.

Известно, что «речевая практика часто идет вразрез с нормативными предписаниями, и противоречие между тем, как надо говорить, и тем, как реально говорят, оказывается движущим стимулом эволюции языковой нормы» [5, с. 36-46]. Вместе с тем «целостность просторечной лингвокультуры обеспечивается устойчивостью коммуникативно-этических констант, системностью установок, внутрикультурной преемственностью, эволюционным характером развития» [7]. Конечно, на локализацию диалектных элементов в речи индивида влияют и его языковое чутье, общая речевая культура и многие другие личностные характеристики, не являющиеся предметом изучения в данной работе.

Список литературы:

1. География Тверской области. – Тверь, 1992. – С.144.

2. Гефтер, М. Воспоминания пространства. Карта памяти. [Электронный ресурс] Маттиэс Экман. Воспоминания пространства. – Режим доступа: http://gefter.ru/archive/9540, свободный. – Загл . с экрана.

3. Ерофеева, Е.В. Русское просторечие как идиом языка в конце XXначале XXI в.в./Е.В.Ерофеева // Изменяющийся языковой мир: Тезисы докладов междунар. научн. конф. (Пермь, Пермский ун-т, 12-17 ноября 2011 г.). – Пермь , 2001. – С.251-253.

4. Киселёва, Л.А. Региональная специфика просторечия: [Электронный ресурс] Киселёва Л.А. Региональная специфика просторечия. – Режим доступа :http://www.kuzspa.ru/conf-oct-2009/files/kiseleva.doc, свободный. – Загл. с экрана.

5. Крысин, Л. П. Языковая норма и речевая практика/Л.П.Крысин// Отечественные записки. –2005. – №2. –С. 36-46.

6. Цветкова, С. П. Реконструкция языковой ситуации середины ХХ в. в тверском диалектном регионе/ С.П.Цветкова// Вестник тверского государственного университета. – 2013. – Серия «Филология», Выпуск 1. – С.145-153.

7. Шалина, И. В.Уральское городское просторечие как лингвокультурный феномен: автореф. докт. дис. : 10.02.01 /Ирина ВладимировнаШалина, Уральский гос. Ун-т им. А. М. Горького. – Екатеринбург, 2010. [Электронный ресурс] Уральское городское просторечие как лингвокультурный феномен. – Режим доступа : http://dissers.ru/, свободный . – Загл . с экрана.