Метафора в теории литературы и философском дискурсе

Еникеев Анатолий Анатольевич *, Мотов Владислав Владимирович **

Первый, кто ввёл понятие метафоры в философию был Аристотель, сформулировавший классическое определение метафоры в трактате «Поэтика». Представление Аристотеля оказало весомое влияние на понимание сущности метафоры в течение следующих веков и определило отношение к ней философов. Основные положения философии Аристотеля тесно связаны с пониманием метафоры. Аристотель сделал грубое разделение логики и риторики, объединённое еще у софистов, нередко пользовавшихся чисто риторическими приёмами в процессе логических доказательств, играя с многозначностью слов, с неопределённостью значений. Логика же и поэтика для Аристотеля представляют собой совершенно разные отрасли [См. 6].

Аристотель создал базис и для другой важной стороны в понимании метафоры, пронесённой через всю историю философии и риторики и состоящей в том, что фундаментом метафоры признаётся принцип подобия или сходства. Аристотель думал, что неотъемлемой частью для возможного переноса слов из одной области в другую является сходствомежду предметами. Как считал Аристотель «придумывать хорошие метафоры – это значит хорошо подмечать сходства» [1, с. 121].

До XVIII века метафора трактовалась философами исключительно как риторическая фигура согласно аристотелевским канонам. Употребление метафоры в устной и письменной речи считалось признаком красноречия в период барокко и классицизма. По мнению философов Нового времени, метафора трактовалась как ненужное и недопустимое украшение мысли и речи. Она являлась источником двусмысленности и заблуждения, который искажал буквальный смысл и не имел когнитивного значения.В философской и литературоведческой концепции периода романтизма мыслители пытались найти истоки языка в поэтических и эмоциональных импульсах человека. Это привело к тому, что метафора стала рассматриваться как неизбежное свойство языка. Рационально-эмпирические научные сведения романтики дополняли знаниями, основываясь на собственном воображении и интуиции. Теперь мысли рассматривались через призму непосредственно ощущаемой реальности [4; 5].

После существенных изменений в философии в ХХ веке, состоящих в отступлении от линий классического рационализма и появлении ряда иррационалистических учений, представление о метафоре существенно изменилось. Также изменения связаны и с изменением лингвистического фона в философии, означающего проявление языка не как оболочки, не представляющей никакой философской проблемы, а языка как такового. В это время просыпается активный интерес философов к метафоре, из-за потребности наиболее глубоко изучить роль естественных языков в интеллектуальных процессах. В особенности, усилия, приложенные в создании эффективной технической системы, моделирующей явления человеческого мышления, привели к пониманию немаловажного значения метафоры в коммуникативных, познавательных и других актах жизнедеятельности человека [См. 3].

В начале 1960-х гг. исследователи переходят от значения метафоры как интересного, важного, специфического элемента языка к пониманию её универсальности и фундаментальности. Одна из первых работ, по исследованию взаимосвязи между интеллектуально-познавательной деятельностью людей и метафоры, была проведена американским философом М. Блэком. М. Блэк считает, что метафора состоит из обычных слов («рама») и из тех, что носят переносный смысл («фокус»). В понятии «фокус» используют выражения, соединения которых определяют признаки на основе сходства ассоциаций, эти соединения приводят к новому пониманию объектов сопоставления, называемых «семантическим сдвигом» [4].

В истории изучения метафоры как литературоведческого и в то же время философского понятия можно выделить три основных этапа:

1) понимание метафоры как особого вида сравнения;

2) интеракционистская концепция; её представители считают, что столкновение различных уровней значения, которыми обладают используемые языковые средства, порождает особый контекст, позволяющий по-новому взглянуть на все объекты, включённые в него;

3) концепция «семантического сдвига», развитие новых способов видения мира, возникающих в результате столкновения различных языковых «картин мира», создающих культурный ландшафт языка [2].

В целом метафора рассматривается как средство, позволяющее производить семантический сдвиг в значениях языковых выражений, с помощью чего осуществляются различные интеллектуальные процессы, связанные с выявлением и описанием новых характеристик объектов, которые интересуют человека, а также новых связей между ними. Характерно, что данные исследования могут проводиться, как в рамках литературоведения, так и средствами философского дискурса [Cм. 3; 5], что расширяет возможности междисциплинарных исследований в гуманитарных науках.

Список литературы:

1.   Аристотель. Поэтика; Риторика; О душе. – М.: Мир книги, Литература, 2007. – 310с.

2.   Еникеев А.А. Пространство культурного ландшафта: традиции и современные интерпретации // Актуальные проблемы современного социально-гуманитарного знания. Материалы IX Всероссийской научно-практической конференции. – Нижний Тагил: НТГСПИ, 2015, с.41-47.

3.   Еникеев А.А. Философия и литература: грани взаимодействия (к вопросу о поэтике философского текста) / А.А. Еникеев, А.С. Несходимова, Р.И. Хушт // Апробация. Ежемесячный научно-практический журнал. - № 5 (44), 2016, с.28-31.

4.   Теория метафоры: Сборник / Общ. ред. Н. Д. Арутюновой и М. А. Журинской. – М.: Прогресс, 1990. – 512с.

5.   Многообразие жанров философского дискурса. Коллективная монография. Учебное пособие / под ред. д.ф.н., проф. Плотникова В. И. – Екатеринбург: Российское философское общество; Межвузовский центр проблем непрерывного гуманитарного образования при Уральском государственном университете им. А. М. Горького; Банк культурной информации, 2001. – 276с.

6.   Философия, вера, духовность: истоки, позиция и тенденции развития: монография / под общей ред. проф. О.И. Кирикова. – Книга 15. – Воронеж: ВГПУ, 2008. – 485с.