Реализация принципа обеспечения подозреваемому, обвиняемому права на защиту в уголовном процессе РСФСР в 20-90 годы хх века

Волобуева Диана Викторовна

Принцип обеспечения подозреваемому и обвиняемому права на защиту, исходя из содержания статьи 16 УПК РФ, включает в себя два основных элемента - право самостоятельно осуществлять защиту либо через законного представителя, а также право пользоваться услугами профессионального защитника.

На сегодняшний день эволюция принципа обеспечения права на защиту достигла достаточно высокого уровня. После введения в действие уголовно-процессуального кодекса 2001 года, в правоприменительную практику пришли такие положения, как право приглашать защитника с момента возбуждения уголовного дела в отношении конкретного лица, предусмотренное частью 3 статьи 49 УПК РФ, возможность допроса свидетеля в присутствии адвоката, предусмотренное частью 5 статьи 189 УПК РФ и др. Указанные положения являются действительно новыми для уголовного судопроизводства РФ и были законодательно оформлены благодаря результатам многолетних исследований данного вопроса.

В то же время следует обратить внимание, что не только демократические преобразования в России, начиная с 1991 года, сделали возможным признание и осуществление защиты в уголовном судопроизводстве. Советское уголовно-процессуальное законодательство предусматривало право на защиту, и в большинстве случаев деятельность адвокатов в уголовных делах была достаточно эффективной. Об этом свидетельствуют многочисленные публикации на страницах периодических изданий. В них освещалась методика работы защитников по уголовным делам, результаты их работы, критиковалось негативное отношение следователей к деятельности защитников [7; 10]. Анализ таких журнальных статей, охватывающих период 20-х – 90-х годов прошлого столетия,^[1] позволяет сделать вывод не только о реальном действии права на защиту, но и о развитии его положений в законодательстве.

Так, в истории Советского уголовного процесса был период, когда право на участие защитника было предусмотрено лишь в суде, и революционным считались положения статьи 47 УПК РСФСР от 27 октября 1960 года, которые предусматривали рассматриваемое право с момента объявления обвиняемому об окончании предварительного следствия. Вполне достаточным считался комплекс прав, которыми наделялся обвиняемый в предварительном следствии для обеспечения объективного расследования и принятия решения по уголовному делу. Это и право давать показания, объяснения, заявлять ходатайства [5, с.22; 6, с.42]. По делам же о преступлениях несовершеннолетних, а также лиц, которые в силу своих физических или психических недостатков не могли сами осуществлять свое право на защиту право пользоваться услугами профессионального защитника предусматривалось с момента предъявления обвинения. Более того, неприемлемым считалось участие защитника с момента возбуждения уголовного дела [8, с. 23; 12, с. 21]. Но такие моменты в истории становления принципа обеспечения права на защиту в уголовном судопроизводстве, говорят о вполне нормальной эволюции всякого правового явления, которая продолжается и сегодня.

С другой стороны нельзя отрицать и наличие существенных ограничений в обеспечении и реализации права на защиту в рассматриваемый период истории. Однако, рассматривая данные моменты, следует учитывать, что речь может идти лишь о фактах, имевших место относительно отдельных категорий преступлений. Для примера можно привести уголовные дела в отношении так называемых «кулаков» в 20-е годы прошлого столетия. Именно в указанный период на страницах периодических изданий периодически публиковались критические статьи в отношении адвокатов, осуществлявших защиту по «кулацким делам» в отдельных регионах, а решения судов выносились без учета работы защитника [11, с. 18]. В дальнейшем данная критика коснулась адвокатов по политическим уголовным делам. Таким образом, к негласному ограничению права на защиту вели не законодательные упущения или злоупотребления со стороны органов предварительного следствия, прокуратуры, суда, а явления несколько иного порядка – культурные, мировоззренческие, идеологические, воплощавшие интересы власти. И, как видно, касалось это не института защиты в целом, а защиты по уголовным делам о преступлениях отдельных категорий.

Список литературы:

1. Вестник Советской юстиции. – 1925. - № 10 (44). – С. 435.

2. Ветрила Е.В. К вопросу об особенностях уголовно-процессуальных правоотношений // Государство и право в XXI веке. - 2014. - № 1. - С. 8-10.

3. Ветрила Е.В. Понятие правового статуса субъекта уголовно-процессуальных правоотношений // Государство и право в XXI веке. - 2015. -№2. - С. 50-55.

4. Волобуева Д.В. Теоретический анализ подходов к понятию «национальные интересы» // Государство и право в XXI веке. - 2015. - № 2. - С. 25-29.

5. Голяков И. О пределах защиты по советскому праву // Социалистическая законность. – 1946. - № 11012. – С. 22.

6. Зудков А., Чистяков Н. Право на защиту в стадии предварительного следствия // Социалистическая законность.- 1957. - № 11. – С. 42.

7. Каляев А. Из опыта участия защиты в предварительном следствии// Советская юстиция.- 1964. - №9. – С. 16-17.

8. Ковалев В. Расширить участие защитника на предварительном следствии // Советская юстиция. – 1967. - №23. – С. 23.

9. Сплавская Н.В., Горохова В.И. Перспективы развития правового государства в РФ //Государство и право в XXI веке. - 2015. -№ 2. - С. 5-11.

10. Стремовский В., Теплинский А. Положительные результаты участия защитника на предварительном следствии // Советская юстиция. – 1961. - № 24. – С. 13.

11. Турин В. Первые шаги советской адвокатуры // Советская юстиция. – 1962. - № 8 . – С. 18.

12. Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР // Советская юстиция. – 1960. - № 15-16.

13. Юрова К.И. Вопросы понятия реализации прав человека в теории права//Актуальные направления научных исследований XXI века: теория и практика. - 2013. -№3. - С. 407-411.