Репрезентация гендерных стереотипов в романе Э. Пирсон “I don’t know how she does it”

Шарлаимова Галина Терентьевна

Феномен современной деловой женщины пока еще не нашел достаточного отражения в исследованиях, посвященных женской литературе, хотя он все чаще становится объектом культурологических, социологических и психологических исследований (Н.В. Новикова, О.А. Абрамян, Л.М. Богатова, И.С. Клецина, М.В. Мурашова, Н.Н. Римашевская, Д.В. Воронцов, К. Лемайте, Е. Вовк и др.). Возможность реализации социальной активности в профессиональной деятельности и достижения высокого положения в бизнесе и политике расширила спектр социальных ролей женщины. Однако сложность выбора между карьерным ростом и семьей приводит не только к постоянным физическим и ментальным перегрузкам, но и к социальным конфликтам, поскольку связана с укоренившимися в обществе гендерными стереотипами.

В романе английской журналистки и писательницы Эллисон Пирсон «И как ей это удается» (Allison Pearson «I Don't Know How She Does It») [1] показана жизнь именно такой современной успешной деловой женщины — фондового менеджера Кейт Редди, которой приходится совмещать свою творческую работу в Лондонском Сити, требующую полной отдачи сил, с социальными ролями матери двоих маленьких детей, жены и хозяйки дома.

В зарубежных социологических исследованиях женщина, совмещающая несколько важных социальных ролей и пытающаяся быть успешной в каждой из них, получила название «жонглирующей женщины» (ajugglingwoman). Глагол juggle в английском языке, помимо своего прямого значения «жонглировать», имеет еще несколько значений: «стараться удержать в руках, не уронить», «делать (несколько дел) одновременно, совмещать, балансировать (нужды семьи и работы)» и «заниматься подтасовкой, фальсификацией» [2)]. Таким образом, термин раскрывает не только невероятно ускоренный ритм жизни такой женщины, но и трансформацию ее социокультурного статуса, изменение ее полоролевых функций, что ведет к обману ожиданий окружающего ее социума.

В жизни женщины, жонглирующей работой и домом, находят отражение так называемые гендерные коллизии постмодерна, отмеченные в социально-философских исследованиях результатов женской эмансипации. Самым значительным противоречием в системе современных гендерных отношений стала маскулинизация женщины [3]. Отвоевывая у мужчины все больше бытийного пространства, женщина постепенно теряет свою онтологическую определенность, преодолевает свою истинную женственность и приближается в социокультурном плане к своей противоположности — мужчине. Это приводит к гендерной конвергенции, размыванию резких границ в структуре гендерной оппозиции, основанной на противостоянии между феминными и маскулинными полоролевыми поведенческими стратегиями. Происходящие под воздействием эмансипации гендерные изменения уже стали неотъемлемой частью современной культуры, но тем не менее, над женщиной, стремящейся реализовать себя одновременно в семье и в карьере, продолжают довлеть гендерные стереотипы, предписывающие нормы поведения в обществе и выстраивание отношений с людьми в соответствии с характеристиками своего пола.

Главная героиня романа предстает перед читателем как сильная, независимая, профессионально успешная женщина, стремящаяся совместить традиционные женские ценности с ценностями эмансипации. С одной стороны, ей присущи типичные женские качества: забота о муже и детях, доброжелательность и отзывчивость, умение вести домашнее хозяйство; она привлекательна, обладает безупречным вкусом. Одновременно она выполняет традиционно мужские роли: зарабатывание денег на содержание семьи и дома, успешное продвижение по карьерной лестнице, при этом демонстрируя такие качества, как мобильность, независимость, самостоятельность, умение держать дела под жестким контролем. Однако закономерным итогом такой маскулинизации является стрессогенность ее существования как в результате постоянной нехватки времени, так и в попытках противостояния существующим социокультурным полоролевым стереотипам .

В романе Э. Пирсон показано действие в жизни главной героини стереотипов, касающихся трех ее социальных ролей: успешный профессионал, мать и жена. Традиционные стереотипы относительно бизнес-леди в основном включают в себя следующие суждения: женщине не место в мужском деловом мире, она неспособна выполнять работу лучше мужчин или так же хорошо, как они. Кейт успешно противодействует этим взглядам. Ее деловая активность порой становится даже выше мужской. Именно ей поручают работу с важными клиентами и ответственные командировки. Но обусловлено это лишь тем, что в восприятии окружающих деловитая, энергичная, логически и творчески мыслящая Кейт является мужеподобным роботом: она думает и поступает во многих случаях как представитель сильного пола.

В мужском мире, среди коллег по работе Кейт вынуждена вести себя так, чтобы как можно меньше походить на слабый пол. Опаздывая на работу из-за того, что ей пришлось полночи готовиться к мероприятию в школе дочери, затем делать уборку, а утром решать проблемы со здоровьем маленького сына и ждать опаздывающую няню, Кейт понимает, что в глазах мужчин все эти причины несерьезны. Подстраиваясь под мужской менталитет, она вынуждена изобретать оправдания, которые она называет Male (Man's) excuses. Самой действенной отговоркой является все, что связано с автомобилями и дорожным движением, поэтому она говорит, что застряла в пробке, и в этом случае находит сочувствие и понимание начальника. Однако у этого проявления гендерной конвергенции есть и оборотная сторона. Мужчины-начальники воспринимают Кейт как ценного члена команды и относятся к ней как к «своему парню»: за хорошую сделку босс обещает купить ей кружку пива, и не стесняется в выражениях в разговоре с нею.

Преодолев подчиненное от мужчин положение в обществе, став на одну плоскость с мужчинами, Кейт одновременно лишается женственности в социокультурном измерении. Чем успешнее она как профессионал, тем жестче становится ее характер, тем меньше в ней природной женской мягкости. Презрительно-снисходительное отношение к коллегам-мужчинам выражается в лексиконе Кейт: по отношению к мужчинам из своего офиса она использует гумилативную лексику: useless blokes, gorillas, bastards, potato heads, a brainache, a cokehead, a piece of shit, the little creep, some dandruffed drone.

Однако, несмотря на свой ум и успех в сфере финансового бизнеса, Кейт все равно не может уверенно себя чувствовать на их территории, которую она обозначает как Man's Land. Дискриминация по половому признаку проявляется и в отношении воспитания детей: мужчина, занимающийся проблемами детей, объявляется идеальным отцом (selfless, doting paternal role model), в то время как женщина, ставящая роль матери выше рабочих обязанностей, считается безответственной сотрудницей (disorganised, irresponsible and Showing Insufficient Commitment). Разрывающаяся между необходимостью быть на утреннике в школе своей дочери, между недомогающим годовалым сыном и важным деловым совещанием, Кейт приходит к выводу о том, что демонстрация материнских чувств воспринимается в фирме как симптом беспомощности и предательства в отношении корпоративной культуры. Биологические отличия по-прежнему определяют отношение к женщине в мужском мире. Поэтому расхожий тезис о равенстве возможностей не может не вызывать у главной героини иронического отношения. Она неоднократно задает себе вопрос: “Do I believe in the equality of the sexes?”, но с горечью вынуждена констатировать истину, которая определяет ее положение на работе: “Chauvinism is the air I breathe” [1, c.124].

Следующий гендерный стереотип в отношении роли женщины в обществе касается материнства: рождения и воспитания детей. Хорошая мать воспринимается обществом как таковая, если она посвящает детям много времени, и героиня сама формулирует эту идею: “Woman is supposed to be home with the children” [1, c.271].

Но для Кейт Редди это больной вопрос. Любимая работа отнимает у нее слишком много времени и сил, в ущерб семье и детям. Тем не менее, несмотря на свою невероятную занятость, Кейт старается находить для своих детей время и вникать во все их проблемы, думает об их будущем, анализирует их личностное развитие. Она обожает своих детей, хочет быть с ними, но ей это не всегда удается, что выражено в романе антитетическими повторами: “They are the best thing and the most impossible thing <...>. Life is a riddle and they are the answer” [1, c.165]. Для описания своего положения в глазах детей Кейт использует такие метафоры, как богиня, надежнаягавань, суперзвезда: “There is no God but Mummy, and Daddy is her prophet” [1, c.10]; “A mother of a one-year-old boy is a movie star in a world without critics” [1, c.79]; “Daddy is the ocean, Mummy is the port: the safe haven they nestle in to gain the courage to venture further and further each time. But I know I'm no harbor” [1, c.176]. Остро чувствуя нехватку времени для полноценного общения с детьми, она постоянно испытывает чувство вины перед ними и сравнивает себя с кораблем, плывущим по морю жизни, а своих детей — с чайками, пытающимися докричаться до нее:“I am a ship in the night and my children yell as gulls as I pass” [1, c.176].

Размышления о роли матери занимают большое место в романе. Два противоположных по своей сути женских менталитета: радикальный менталитет эмансипированной деловой женщины и традиционно-консервативный женский менталитет, ориентированный на выполнение своих природных функций, лежат, по мнению Кейт, в основе двух типов матерей: идеальных неработающих “Моthers Superior” и вечно занятых “Mothers Inferior”. Матерей первого типа она шутливо представляет как некое сообщество (the powerful, stay-at-home cabal of organized mums), отличающееся нетерпимостью к матерям, не соответствующим образу, освященному временем. В романе они остроумно названы the Muffia (слияние слов mummy и mafia). Сама Кейт принадлежит к матерям «второго сорта»: работающим измученным «плохим матерям», которые остро чувствуют свою неполноценность в обществе «настоящих» матерей и подвергаются общественному осуждению. В кругу неработающих матерей она чувствует себя чужой, ей неловко в их обществе, она не владеет необходимыми специфическими правилами общения, принятыми среди них: “But I never joined the Muffia; I don't know the code, the passwords, the special handshakes” [1, c.51].

Ощущая свою неадекватность в роли матери, Кейт постоянно мучается угрызениями совести, что она могла бы больше времени уделять детям, а не работе. Слова guilty, remorse, blame неоднократно встречаются на протяжении романа, свидетельствуя о постоянных муках совести, испытываемых героиней романа. Страстно любя своих детей и желая быть хорошей матерью, в реальности на первое место Кейт ставит работу. Действия не согласуются с приоритетами, отсюда преследующее ее чувство вины. Это красная нить среди всех эмоций, которыми прошита жизнь Кейт. В своих ночных кошмарах она трижды предстает перед Судом Материнства (Court of Motherhood), где обвиняется в пренебрежении своими материнскими обязанностями. В первый раз Кейт не признает своей вины перед детьми, оправдываясь тем, что может на заработанные деньги обеспечивать детям комфортную жизнь. Представ перед судом во второй раз, она соглашается с обвинением, но, даже признавая свою вину перед детьми, она вслед за этим торопится на работу. Третьего суда героиня уже не боится: она раскаялась во всех случаях, когда недодавала детям необходимого внимания. Третий Суд Материнства завершает процесс переосмысления героиней дилеммы «работа или дети». Кейт прекращает противодействие гендерному стереотипу относительно материнства как главной социальной функции женщины и становится мамой на полный рабочий день. Деловая женщина терпит поражение, но выигрывает счастливая мать.

Еще один стереотип заключается в убеждении, что женщина должна вести домашнее хозяйство, а мужчина должен содержать семью. Такой стереотип наблюдается и в жизни героини романа. Как сильная и волевая женщина, она считает, что все должны одобрять или хотя бы понимать ее образ жизни, ведь именно она является основным кормильцем в семье. Но родственники и знакомые Ричарда ее образ жизни только лишь критикуют, объясняя это тем, что место женщины – дома, лишь в семье для нее настоящая жизнь: “Up here people think that I am a freak for having a job instead of a life” [1, c. 55].

Муж Кейт старается с терпением относиться к тому, что она временами продолжает свою профессиональную деятельность дома, а ему приходится смотреть за детьми, играть с ними и менять памперсы. В их доме, казалось бы, установлено некоторое гендерное равенство и взаимовыгодное партнерство. Однако Кейт раздражает то, что Ричард по-мужски безразличен к мелочам, на которые всегда обращает внимание женщина: он забывает купить полотенца для кухни, не знает, где лежит та или иная вещь, не оплачивает вовремя парковку машины. Кейт настолько входит в мужскую роль и в семье, что не понимает, почему муж не хочет с такой же самоотдачей входить в роль женщины. Кейт дает мужу поручения, делает ему замечания, критикует его, то есть берет на себя доминирующую роль в семье, но задумывается об этом она лишь после того, как муж указывает ей (пока еще в шутливой форме) на этот не очень приятный для его мужского самолюбия факт.

До поры до времени Кейт удается выполнять несовместимые друг с другом ролевые действия, но стресс нарастает. Американский психолог Джоан Борисенко, под впечатлением романа Э. Пирсон написавшая книгу в помощь деловым женщинам, выразила эту ситуацию словами: «вечно бегущий мир набирает нечеловеческие обороты» и «центробежная сила мира грозит разорвать на куски» [4, c. 24]. В конечном итоге Кейт переживает глубокий внутриличностный конфликт и комплекс самоидентификации: “I am married, but am not a wife, I have children, but am not a mother. What am I?” [1, c. 291]. Уход мужа является шоком для Кейт, и она вдруг осознает, что счастливый дом, крепкая семья держатся на женщине. Ища поддержки в опыте мировых религий, она находит цитату из Талмуда, в которой понятия «дом» и «жена» предстают как равнозначные: “I have never called my wife ‘wife’, but ‘home'” [1, c.291]. В итоге Кейт решает эту постоянно изводящую ее дилемму - дом или работа? - в пользу семьи и принимает на себя традиционную роль женщины как хранительницы домашнего очага.

Перерождение героини показано через такой стилистический прием, как хиазм на уровне всего текста романа. Повторяющиеся фрагменты текста в первой и последней главах выпукло представляют центральную тему романа: переосмысление деловой женщиной-матерью своего места в жизни. В обоих отрывках хронотоп идентичен: кухня, 1.37 ночи.

Начало текста романа: “ 'Kate, what do you think you are doing? It's two o'clock in the morning'. Richard is standing in the kitchen doorway wincing at the light. <...>. Rich with his acres of English reasonableness and his fraying kindness <...> 'Darling, please come to bed. You have to be up in five hours'” [1, c.5-6].

Конец текста: “'Kate, what do you think you are doing? It's two o'clock in the morning'. My husband Richard is standing in the doorway of the kitchen. Rich with his acres of English reasonableness and his invincible kindness. 'Darling', he says, 'it's so late'” [1, c.353-354].                                                     

Однако эти отрывки текста описывают противоположные ситуации. Кейт ночью занимается решением важной задачи: в начале романа, оторвавшись от профессиональной деятельности, она готовится к утреннику дочери, т. е. решает семейную проблему; в конце романа, после завершения хлопотливого дня с множеством домашних дел, она составляет бизнес-план по организации производства детских игрушек, что помогло бы решить проблему безработицы в одном из кварталов Лондона, населенном иммигрантами. В обоих случаях это занятие Кейт заканчивается уборкой кухни, похожей на поле боя после битвы.

Начало текста : “Seeing Richard go upstairs, I long to follow him, but I can't leave the kitchen in this state. I just can't.” [1, c. 7].

Конец текста: “Seeing my husband go upstairs, I long to follow him, but I can't leave the kitchen in this state. I just can't.” [1, c.354].

Из этих отрывков видно изменившееся отношение Кейт к мужу: в нем больше тепла, ей доставляет удовольствие повторять слова 'my husband'.

Таким образом, автор показывает, как первоначальное успешное противодействие “жонглирующей” деловой женщины-матери общественным гендерным стереотипам в конечном итоге приводит героиню к переосмыслению своей роли в социуме. Хотя и не изжив в себе полностью деловую женщину, Кейт Редди жертвует карьерой и во главу угла ставит семью и ее благополучие, возвращаясь к традиционным ценностям: материнству и сохранению домашнего очага.

Списоклитературы:

1. Pearson A. I Don’t Know How She Does It / Allison Pearson. – Vintage, 2003. – 357 с.

2. Англо-русский словарь общей лексики [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http: // Lingvo.Pro.abbyyonline.com/ru/Translate/en-ru, свободный. – Загл. с экрана.

3. Богатова Л.М. Эмансипация: finitalafemina? (опыт социально-философского исследования) / Л.М. Богатова. - Казань: Центр инновационных технологий, 2009. - 90 с.

4. Борисенко Д.З. Внутренний покой деловой женщины. Как привести в равновесие работу, семейную жизнь и ваш внутренний мир / Д.З. Борисенко — СПб., ИГ "Весь", 2010. – 224 с.