УТОПИИ В. КЮХЕЛЬБЕКЕРА: ТРАДИЦИИ И НОВАТОРСТВО




Файзрахманова Альфия Анваровна

доцент кафедры русской литературы, Башкирский государственный педагогический университет им. М. Акмуллы, Россия, г. Уфа.

статья посвящается проблеме русской литературной утопии первой половины XIX века. Исследование опирается на малоизвестные широкому читателю утопические произведения Вильгельма Кюхельбекера. Автор рассматривает вопрос о жанровом своеобразии произведений известного поэта-декабриста, выясняет их место и роль в русской уто-пической традиции.

Ключевые слова: Ключевые слова: утопия,антиутопия,сатира,гротеск,жанр,будущее,В. Кюхельбекер.




Библиографическое описание: Библиографическое описание:


Русская утопия XIX века представляет собой громадный пласт сочинений. Она нашла выражение, как в художественной, так и в альтернативной литературе. Особый интерес вызывают утопии первой половины XIX столетия, поскольку они «начинались на царском троне» [3, c.112] и проявлялись практически на всех уровнях общественного, политического, культурного развития России. К ней обратились молодой император Александр I, продолживший линию Петра и Екатерины, граф А.А. Аракчеев, представители самых разных радикальных групп – от декабристов до народников. Утопия интересовала русское дворянство и чиновничество, сторонников геополитических взглядов на устройство мира, выдающихся литераторов, философов. Утописты «нового века», вслед за русскими мыслителями «философского» XVIII столетия, связанного с идеологией Просвещения, увидели в ней как реальную, так и гипотетическую возможность переустройства мира.

Обращение к утопии применительно к литературному процессу первой половины XIX века непосредственно связано со спецификой мировоззрения нового времени, в котором декабристам, как дворянским просветителям, принадлежит ведущее место. Т.В. Артемьева отмечает, что «практически все программные документы декабризма могут быть прочитаны в контексте их утопических ориентаций» [1, с. 436]. В качестве самого яркого примера, в котором представлено наглядное следование утопическим традициям, исследователь называет сочинение А.Д. Улыбышева «Сон» [1, с. 436].

В. Кюхельбекеру в рамках заявленной проблемы отведена более скромная роль. Его прозаические сочинения, в том числе и утопические, остаются малоизученной областью литературоведения.

Остановимся на двух практически неизвестных широкому кругу читателей произведениях В. Кюхельбекера, в которых несомненным достоинством стала их утопическая составляющая, как в позитивном, так и в негативном ее проявлении. По мнению Б.Ф. Егорова, именно В. Кюхельбекер «стал первым настоящим анти утопистом, естественно переходя к антиутопии от чисто утопических мечтаний» [3, с.126].

В 1820 году в журналах «Невский зритель» и «Соревнователь просвещения и благотворения» печатается первая утопия В. Кюхельбекера «Европейские письма».

В незаконченных «письмах» нашли отражение размышления историко-политического, социо-культурного характера, что позволяет увидеть в тексте элементы публицистического трактата. В утопии автор претендует на некую универсальность: охвачена мировая история, политика, культура. Вместе с тем, в ней, на наш взгляд, оформились некоторые жанровые черты классической литературной утопии.

Обозначим ее признаки. В «предуведомлении» к произведению автор предлагает, «рассматривая события, законы, страсти и обыкновения веков минувших, быстрым взглядом окинуть и наш век» [4, с.102]. Нарративная структура утопического текста традиционна: повествование ведется от лица «наблюдателя-странника», который путешествует по Европе и пишет в письмах к другу о ее «прошлой славе, прошлом величии, прошлом просвещении» [4, с.102].

Автор уверенно осваивает пространственно-временные границы утопического повествования: сочинение задумано как путешествие американца по европейским странам в далеком XXVI веке. Обращение к далекому будущему вовсе не предполагает в данном случае утверждение научно-технических достижений цивилизованного мира, что было свойственно утопиям XIX века. Скорее всего, преследуются иные цели – усилить контраст между утопическим временем вымышленного мира и временем реальной действительности.

Произведение состоит из двенадцати писем. В каждом письме, кроме последнего, указано место и время пребывания героя, что наделяет вымышленный мир чертами «подлинности». Безымянный герой, гражданин Америки, делится в письмах своими впечатлениями о странствии по Европе. Из них мы узнаем, что Париж и Лондон исчезли с лица земли, а Рим стоит в развалинах. Однако только в итальянской Калабрии путешественник обнаруживает русское поселение, живущее идеалами гражданственности и высокой морали. Критически оценивая характеры и поведение европейских народов – французов, немцев, англичан – путешественник в письмах подчеркивает грань между ними и идеальным обществом российских поселенцев.

Изображенное идеальное сообщество основано на высокой нравственности, всесторонней образованности, добродетели. Путешественник рассуждает о том, «что отступить от правил честности и добродетели – значит добровольно отказаться от счастья, что быть справедливым и быть благоразумным – все равно» [4, с. 113].

Как было указано впечатления «наблюдателя» о путешествии облачены в эпистолярную форму повествования. Перед нами, скорее всего эпистолярное путешествие, которое было активно представлено утопической литературой XVIII века. Оно позволяет соединить личные чувства и философские убеждения, связать великое прошлое и созданное воображением далекое будущее, наконец, сохранить то «пространство свободы», которое было сформировано в альтернативной литературе эпохи Просвещения.

В утопии В.К. Кюхельбекера находит отражение существенная черта русской утопии, сформированная в ходе мировоззренческих реформ XVIII века и повлиявшая на мироощущение российского человека – стремление включить Россию в мировое сообщество. Совершенно очевидно, что представления об идеальном будущем России выражаются в «Европейских письмах» опосредованно, через образ далекой Америки. Как отмечал исследовавший творчество Кюхельбекера Ю.Н. Тынянов, обращение к Америке не было случайным, оно воплощало представления о будущем России. «У Кюхельбекера, – писал Ю. Тынянов, – будущего декабриста, в высокой степени было развито чувство великого исторического будущего, ожидавшего его родину, и твердая вера в “усовершенствование человека”. Его “Америка”– это будущая Россия декабриста; он связывает с ней молодость и значение своей страны, в сравнении с которой Европа обветшала» [6, c. 298].

Наконец, в изображении утопического общества автор, на первый взгляд, проявляет верность русской утопической традиции. Показана абстрактно-идилическая картина идеального общества, сохранившего добродетель и гражданственность как основу мироздания. Отношения между хозяевами и слугами, исполнены преданности, любви и социально-нравственного чувства ответственности друг перед другом. Однако в утопии В. Кюхельбекера отсутствует образ «именитой персоны» (С.А. Гончаров), выполняющей функции идеального правителя, обладающей, можно сказать, сакральными чертами и потому воспринимаемой, чаще всего, в ореоле единоличной, разумной и гуманной власти. Вымышленное общество возглавляет некий Добров – «человек лет сорока», «старшина», «правитель народа», на происхождении которого автор не акцентирует внимание. Напротив, в нем нет «того лукавого беспокойства», которое отмечается в «портретах великих политиков XVIII и XIX столетий» [4, с. 118].

Второе произведение значительно отличается от первого. В 1824 году он пишет небольшой рассказ «Земля Безглавцев». В ней на смену историософским утопическим размышлениям автора приходит сатирико-аллегорическая интерпретация вымышленной действительности. Предметом пристального внимания писателя становится «мир навыворот».

Современные исследователи по-разному определяют жанровое своеобразие произведения. Одни исследователи называют рассказ «утопией-парадоксом» [5, с. 139], другие причисляют его к жанру антиутопии [2], третьи пишут о «почти чистой антиутопии», но содержащей «странные утопические инкрустации» [3, с. 128]. Жанровая идентификация произведения обуславливается, на наш взгляд, наличием в рассказе различных планов повествования. В произведении утопия, основанная на фольклорной традиции, сочетается с гротескной сатирой, с помощью которой автор обнажает нравственные и социальные противоречия современности.

Действие происходит на Луне. Путешественник попадает в вымышленную страну с помощью воздушного шара. Лунное государство Акефалии представляет собой условный мир, построенный по законам абсурда. Писатель активно использует фольклорные элементы: вымышленный мир построен по принципу сказочного царства. Герои попадают в большой город Акардион. «Обсаженный пашкетовыми и пряничными деревьями», весь город «был выстроен из ископаемого леденца; его обмывала река Лимонад, изливающаяся в Щербетное озеро» [4, с. 125]. Следуя правилам создания утопического вымышленного государства, автор подчеркивает наличие четких пространственных границ: «Акефалия граничит с Бумажным царством» (125). Последнее представляет собой неведомый мир, в котором царят «человеческие познания, заблуждения, мечтания, изобретения» [4, с. 125]. От него Акефалия отделена «Чернильною рекою и Стеною картонною!» [4, с. 125].

Однако сказочные элементы в утопии Кюхельбекера явление вторичное, подчеркивающее выдуманность, нереальность мира Безглавцев. Внимание автора сосредоточено на нравах жителей утопической страны. Прибегая к арсеналу «смеховой культуры», повествователь рисует мир наизнанку: «большая часть жителей сей страны без голов, более половины – без сердца» [4, с.125]. Воспитатели с младенческого возраста вытравливают акефалийцам сердце и «подпиливают» шеи. Безголовые и бессердечные жители приобретают «необыкновенную быстроту и легкость разговора», более того, «получают ненасытную страсть к палочным ударам» [4, с. 126, 127]. С помощью гротеска автор доводит утопическое миромоделирование в до абсурда.

В рассказе не только изображен нелепый и уродливый мир безглавцев, но довольно иронично сказано о явлениях современности (воспитании, образовании, поэзии). В этом видится особенность авторского повествования.

В конце рассказа герой-повествователь, не принимая «перевернутый» мир безглавцев, удаляется из Акардиона в направлении Бумажного Царства. Путешествие продолжается, но действие героя обретает антиутопический пассаж. Ремарка в конце рассказа – «продолжение когда-нибудь» – указывает на незавершенность текста. Вместе с тем, в ней содержится явная авторская ирония, которая проявится по отношению не только и не столько к воображаемому миру, сколько к окружающей автора действительности.

Таким образом, объектом творческой фантазии В. Кюхельбекера становилась сама реальность во всем ее многообразии. Утопическая мысль, сама по себе достаточно противоречивая, не могла не породить полемические формы, в которых позитивное восприятие изображаемого вымышленного мира подвергалось автором сомнению.

 

Список литературы:

  1.   Артемьева, Т.В. От Славного прошлого к светлому будущему: Философия истории и утопии в России эпохи Просвещения / Т.В. Артемьева – СПб.: Алетея, 2005. – 496 с.
  2. Гончаров, С.А. Мифологическая образность литературной утопии / С.А. Гончаров // Литература и фольклор. Вопросы поэтики. – Волгоград, 1990. – С. 39-48.
  3.   Егоров, Б.Ф. Российские утопии: Исторический путеводитель / Б.Ф. Егоров – С.-Петербург: «Искусство-СПБ», 2007. – 416 с.
  4.   Кюхельбекер, В.К. Земля Безглавцев. / В.К. Кюхельбекер // Взгляд сквозь столетия. – М.: Молодая гвардия, 1977. – С. 123-127.
  5. Михайловская, Н.М. Утопические повести В.Ф.Одоевского / Н.М. Михайловская // Русская литература. – 1980. – № 4. – С. 135-140.
  6. Тынянов, Ю. Пушкин и его современники / Ю. Тынянов. – М.: Наука, 1968. 424 с.

 

 

Предстоящие заочные международные научно-практические конференции
XVII Международная научно-практическая конференция «Теоретические и практические проблемы  развития современной науки»
XVII Международная научно-практическая конференция «Теоретические и практические проблемы развития современной науки»
XVIII Международная научно-практическая конференция «Научный поиск в современном мире»
XVIII Международная научно-практическая конференция «Научный поиск в современном мире»
XIX Международная научно-практическая конференция «Научный поиск в современном мире»
XIX Международная научно-практическая конференция «Научный поиск в современном мире»